Лиза, в потёртом синем халате, вытирала пыль с чёрного рояля «Беккер» в гостиной особняка на Рублёвке. Под замшевой тряпкой нащупала записку — «Этюд до-диез минор, такт 12» — и села за инструмент, забыв про немытую посуду в кухне. Хозяйка, Елена Петровна, ворвалась с мокрым зонтом в руках, услышав музыку: «Ты в нотной грамоте шаришь?» Горничная выронила тряпку, пробормотала: «В детстве папа показывал...» На следующий день барыня принесла потрёпанный сборник Шопена: «Сыграй это завтра. Гостей
Знаешь, есть такие истории, которые будто царапают душу лезвием. Вот смотри: мальчишка Проша в детстве увидел, как родители гибнут под колёсами машины — этот кошмар врезался в него намертво. После того парень словно застрял во времени. Взрослеет тело, а внутри всё тот же испуганный ребёнок, который упрямо лепит из глины, пытаясь повторить отца-скульптора. Жутко представить, да? Будто через пальцы сквозит холод смерти, а он всё мнёт мокрую глину, надеясь слепить хоть кусочек утраченного мира...
Осень 1942 года. В прифронтовой зоне раздаётся мощный взрыв — подорван железнодорожный эшелон, гружённый техникой и бойцами, направлявшийся прямо на фронт. Удар серьёзный, такого нельзя было оставить на "потом". НКВД вместе с военной контрразведкой сразу бросаются в погоню за зацепками, и, к их чести, сработали они молниеносно. Через какое-то время выясняется, что за этим стоит группа диверсантов. Но главное — это не просто какие-то подготовленные бойцы. Судя по всему, немцы