Марк Ленер

Каирский гид Ахмед в мятом бежевом костюме щурится от солнца, показывая группе туристов на глиняные крыши Старого города. "Там, за мечетью Султана Хасана, — цех, где до сих пор красят ткани в чане с индиго", — бормочет он, поправляя потрепанный блокнот. В это время над Гизой дрон фиксирует, как двое рабочих в заляпанных известкой футболках подтаскивают деревянные балки к Сфинксу — "Для лесов хватит?" — кричит один, вытирая лоб тряпкой. У причала Асуана рыбак Махмуд, не
В Фивах ремесленник Небуатет, вырезающий амулеты из обсидиана, замечает, как его сосед-гончар тайком закапывает глиняные кувшины с зерном за хижиной. «Сколько еще, Небу? — бормочет гончар, вытирая пот ладонью. — Вчера сборщики забрали последних кур. Теперь даже ячмень прячу». Дочь Небуатета, Та-схен, чистит рыбу на плоском камне, бросая потроха кошке с ободранным ухом. Вечером жена Хенут, пахнущая луковым отваром, шепчет: «Слушала, как писцы у колодца говорили — в Мемфисе народ сжёг амбар