Молодой психиатр Зигмунд сидит в кабинете с потрескавшимися обоями, втирая виски после сеанса с пациенткой-истеричкой. Её крики — «Они в стенах!» — еще звонят в ушах. На столе валяется письмо от инспектора Зайберсдорфа: «Труп нашли у Бельведера, живот вспорот, как те предыдущие. Ваша помощь нужна завтра». В коридоре госпиталя коллега Краффт-Эбинг бросает через плечо: «Ваш гипноз — шарлатанство, Фрейд. Настоящая медицина здесь» — и хлопает дверью с витражным стеклом. Зигмунд прячет в ящик
Анни, медсестра из Берлина, каждое утро едет на велосипеде с ржавой цепью в больницу Кройцберга. Её дочь Лиза, 14 лет, перед школой ворчит: *«Опять овсянка? У Кати папа заказывает бургеры на завтрак»*. Анни прячет квитанции за свет под магнит в виде клубники на холодильнике. Вечером, пока Лиза стучит по столу, повторяя аккорды на гитаре с треснутым грифом, Анни пересчитывает мелочь из жестяной банки от чая. Сосед Томас, автомеханик с татуировкой дракона на предплечье, стучит в дверь: *«У тебя
О, это же про ту самую четверку подруг, которые встряхнули свою захолустную деревушку! Представь: одна тут у нас фермерша с характером — землю пашет, дела крутит, вторая в местном кабаке спортивном за клиентами бегает, третья все мечтает вырваться из бедности, в одиночку ребенка поднимая. А еще там профессорская вдова затесалась — ну та, что с книжками и странными взглядами на жизнь. Собрались они, понимаешь, от скуки деревенской — где-то между чаем с пирогом и сплетнями про соседей — и начали