Фелисьен Джаттнер

Люк, студент-архитектор, копался в старых чертежах в муниципальном архиве на улице Кастильоне, когда наткнулся на письмо 1893 года. В нем упоминался тайник под брусчаткой площади, зашифрованный символами масонской ложи. «*Почерк похож на отцовский…*» — пробормотал он, сравнивая записи с дневником покойного отца-антиквара. Вечером в кафе *Le Nemours* его подруга Клара, реставратор музея Карнавале, показала фото броши XVIII века: «*Тот же узор, что на твоих схемах. Ее нашли возле колонны Вандом…
Знаешь, иногда кажется, что вернуться с войны — это счастье. Ну там: цел, жив, Париж вместо окопов. Но вот Морис... Его вытащили с фронта после ранения, а он будто часть себя там оставил. Сидит теперь на парижских мостовых, а взгляд — пустой, будто сквозь людей смотрит. И ведь странно: в аду-то снарядов, грязи и страха он привык к своим ребятам. К тем, с кем сухари последние делил, смеялся над вшами в шинелях, дрожал в одну воронку от артобстрелов. Год бок о бок — это ж как семья, понимаешь? А