Соён, 22 года, втирает тряпкой пятно от латте на столешнице кафе *Mist*. За спиной — скрип маркера по доске с меню. Минхо, в мятом свитере поверх рубашки, пятый день подряд заказывает американо и садится у окна. «Ты даже не пробуешь эспрессо?» — Соён ставит чашку так, что брызги падают на его эскиз станции Чамшиль. Он не отрывается от линий: «Тут балка должна быть на 15 см левее…» — «Или ты просто боишься горького?» Смеётся, поправляя заколку в волосах. Они встречаются по воскресеньям в парке
Минджун, 12 лет, каждое утро рисует в тетради в углу школьного двора, пока одноклассники гоняют мяч. Его соседка Соён, в потёртых джинсах и с пайетками на рюкзаке, таскает в сумке разобранного робота-собаки, который «чинит сама, потому что папа обещал, но забыл». Однажды после уроков они натыкаются на ржавую шкатулку возле ларька с хоттоком — внутри мерцает камушек, похожий на кусок радуги. «Трогать не надо, это же явно взрывчатка», — бормочет Соён, но Минджун уже прикладывает камень к своему
Знаешь, такие истории всегда цепляют — вроде все просто, а под кожу лезет. Двое детей, Сон-джу и Чон-со, с пеленок неразлучны. Ну прям как брат с сестрой, только вот… не родные. И всё бы ничего, да жизнь подкидывает сюрприз: Сон-джу внезапно отправляют за границу. Представляешь? Твой лучший друг, с которым вы даже зубные щётки в детстве делили, просто исчезает. А тут ещё папаша Чон-со решает жениться повторно — мол, скучно ему вдовцом сидеть. Новая мачеха — целый наборчик: притащила с собой
О, это же классическая история про месть с любовной подоплекой! Представляешь, лет двадцать назад отцы этих двоих — Кан Ын-соль и Ли Щин-джона — скрестили шпаги в деловой войне. Папаня Ын-соль, видимо, не церемонился — подсидел отца Чэйза (да, тот самый Щин-джон теперь под этим крутым псевдонимом ходит), и бедняга не выдержал — свел счеты с жизнью. Жесть, правда? А теперь Чэйз, с холодными глазами и кулаками, сжатыми в карманах, решил: «Око за око». Но не просто пулю в лоб — нет, он хочет,