Роми, 12 лет, живет в захудалом домике на окраине Шварцвальда. Ее отец, Карл, целыми днями строгает доски на лесопилке — запах опилок въелся в его кожу так, что не отмыть даже после баньки с хвойным маслом. После школы девочка копается в сундуке матери, умершей два года назад: выцветшие платья, обручальное кольцо с царапинами, дневник на смеси немецкого и французского. *«Сегодня снова видела тот дом за рекой. Карл говорит, я выдумываю…»* — строчки обрываются на середине. Когда Роми спрашивает о
Представляешь, всего в двенадцать лет твоя жизнь превращается в ад? У Анны всё было как у обычной девчонки: смех, игры, никаких забот. А потом бац! — семья в панике срывается из Германии в Амстердам. Отец, Отто, видимо, чуял недоброе, но кто ж знал, что фашисты доберутся и до Нидерландов... И вот они уже как мыши в ловушке. Спрятались в какой-то конторе за книжным шкафом — теснота жуткая, воздух густой от страха. А Анне-то всего тринадцать! Вместо подруг — чужие взрослые, вместо школы — тишина,
Знаешь, иногда кино — это не просто развлечение. Смотришь на экран, а там... война. Не та, про которую в учебниках пишут сухими строчками, а настоящая. Люди, которые в одночасье теряют всё: дома, семьи, даже надежду. И ведь это не выдумка — реальные судьбы, миллионы жизней, перемолотые какой-то безумной мясорубкой истории. До сих пор мурашки, когда вспоминаю кадры — будто сам вжался в кресло, пытаясь представить: а смог бы я? Бежать не зная куда, спасать детей под обстрелами, хоронить друзей в