Лирон, 28-летний кардиохирург из Хайфы, каждое утро покупает кофе с кардамоном в ларьке у входа в больницу «Кармель». Его пациентка, 65-летняя Рахель, упорно отказывается от операции: «Сердце болит, но я не хочу, чтобы внуки видели меня с трубками во рту». Он замечает на её тумбочке потёртую нотную тетрадь — оказывается, она играла на скрипке в оркестре до войны 1973 года. В перерыве между дежурствами Лирон тайком слушает её записи на старом плеере в подсобке, пока медсёстры спорят о графике
Давид, водитель грузовика с потрескавшимися от солнца кожаными сиденьями, каждую пятницу замечал Лиору у автобусной остановки на перекрестке Алленби и Нахлат-Беньямин. Ее пальцы сжимали конверт с военными печатями, а взгляд упирался в асфальт, где трещина напоминала контуры карты Голанских высот. *«Они до сих пор не признали его погибшим, — сказала она, протягивая фото мужчины в форме. — Если ты везешь грузы на север, спроси в Кирьят-Шмоне… Может, кто-то видел эту нашивку»*. Он взял снимок,