Петр Рабчевский

Москвичка Анна приезжает в захолустный Волжск, чтобы договориться о продаже участка под стройку. В местной конторе, пахнущей сыростью и старыми документами, она сталкивается с Максимом — владелец отказался от сделки, а парень в засаленной куртке бросает: *«Ваши высотки нам как рыбе зонтик. Уезжайте обратно в свой стеклянный муравейник»*. Вечером, бродя мимо покосившихся бань, Анна видит, как Максим чинит крыльцо у бабушкиного дома. *«И это тот, кто днём важничал?»* — усмехается она, замечая,
Артем приезжает в Нижнеозерск на похороны тетки Лиды, которую нашли в колодце с обрывком газеты 1987 года в кармане. В доме на улице Свердлова, где пахнет сыростью и старыми яблоками, он находит в комоде под ворохом вязаных салфеток конверт с выцветшей фотографией: отец в спецовке стоит рядом с заброшенным элеватором, обвитый проволокой. «Почему ты никому не сказал про аварию на ТЭЦ-2?» — спрашивает Артем у деда, разбирая коробку с ржавыми гвоздями. Старик молчит, щелкая семечки, а за окном
Представь себе: заезжий столичный сыщик Жаров вляпывается в историю посреди какой-то богом забытой дыры — Белореческа. Там за полгода как сквозь землю провалились 25 человек, и счет растёт будто грибы после дождя. Местные уже шепчутся, что всё это началось после того метеорита, который грохнулся у старых шахт — мол, камни с неба, теперь и люди исчезают. Жуть, да? На месте Жарова встречают два полная противоположности: Гришин — такой себе «дед» местного розыска, у которого полгорода в долгах как
Представь, два клоуна — ну, те самые, что с шариками и смешными туфлями — вдруг остались без работы. Цирк закрылся, публика разбежалась, а они, как дети на пустой площадке, даже грим смывать не спешат. И тут подруга-акробатка звонит: «Ребят, я на гастролях, не приютите сына на пару недель?». Ну куда деваться — взяли. Думали, просто пелёнки менять да кашу варить, а вышло... по-другому. Малыш, конечно, орал первые дни — видимо, пугались они оба больше, чем он. Но потом началось: клоунские носы
Кстати, помнишь те фильмы, которые будто выхватывают кусок из чьей-то жизни и суют тебе прямо в лицо? Вот эта картина — из таких. Сначала кажется, что всё знакомо: обычные люди, бытовуха, диалоги как в соседнем дворе. А потом раз — и понимаешь, что застрял в этом кадре как в паутине. Не знаю, может, дело в том, как камера цепляется за мелочи — взгляд, дрожащие руки, пятно кофе на столе. Честно, я сначала злился на главного героя. Ну вот как можно быть таким... непробиваемым? Но к середине ленты