Игорь, бывший инженер-электронщик с шрамом от ожога на правой руке, сидел в подвале хрущёвки на окраине Москвы. Рядом — Светлана, дочь расстрелянного диссидента, перебирала кассеты с записями радиоперехватов. «Немцы в 45-м искали то же, что и мы сейчас, — бросила она, затягиваясь «Беломором». — Архив в бункере под Чистыми прудами. Там схемы». Они взломали дверь в тоннель метро-2 через вентиляционную шахту завода «Красный Октябрь». В ржавой кладовке нашли ящик с плёнками, помеченными «1947.
Знаешь, иногда истории как будто вырываются из циркового шатра — яркие, дымные, немножко нереальные. Вот представь: во время номера иллюзиониста бац! — и исчезает не только ассистентка, но и сам фокусник. Всё — дым, вспышка, пустота. Муж той женщины рыщет за кулисами, дочь факира в истерике — а следов ноль. Ну как так-то? Люди же не призраки, чтобы раствориться в воздухе! Но время-то идёт. Сначала все обсуждают, строят дикие теории — может, сбежали вместе? Или это часть какого-то мегатрюка?
Знаешь, есть такие фильмы, после которых долго не можешь выкинуть из головы кадры, будто они прилипли к ребрам. Вот смотрю я эту историю — и вроде ничего эпического: обычный двор, ребятишки, лето… А потом ловлю себя на том, что сердце ноет, как после разговора с детством, которое уже не вернешь. Там вот этот пацан — глаза как у затравленного зверька, весь в себе. Смотришь на него и понимаешь: он же каждый день ходит по лезвию. То ли дом такой, то ли жизнь так исковеркала… А эти взрослые вокруг!