Мартин Бригманн

Йохан, пастор из пригорода Копенгагена, роется в ящике с инструментами, пытаясь починить протекающий кран. Его старший сын, Магнус, 17 лет, закатывает глаза: «Опять проповедь о смирении, а сам сквозь зубы материшься». Младшие — Лива, Эмиль и Стина — рвут обои в гостиной, пока их мать, Сигрид, разбирает квитанции за электричество. В пятницу Йохан тайком едет в порт, где его брат, Олаф, торгует крадеными запчастями. «Церковь не прокормит четверых», — бросает Олаф, протягивая пачку купюр. Дома
Икбал, 14-летний сын пакистанских мигрантов, находит в подвале семейного магазина в Нёрребро потёртый конверт с письмом на урду. В нём дед упоминает *жемчужину Раджастхана*, спрятанную в Копенгагене в 1970-х. Сестра Зара, разбирая старые коробки с пряностями, случайно ломает латунный подсвечник — внутри оказывается карта порта с пометкой *«Ангарпункт 12»*. «Бабушка говорила, дед работал грузчиком у доков», — бормочет Икбал, разглядывая треснувшее стекло фонаря, где нарисован слон. На
Знаешь, иногда смотришь кино — и будто кулаком по душе ударяют. Вот как в том фильме про отца, у которого четверо детей. Боже, как он всё тянет? То мелкие ноют, то работа горит, а сам он — как белка в колесе, только без перерывов на кофе. И ведь не супермен какой-то, а обычный мужик, который то макароны на ужин варит, то уроки с детьми проверяет в три ночи. А эти моменты, когда он просто молчит, глядя в окно... Кажется, вот-вот взорвётся или сбежит. Но нет — встаёт и идёт дальше. Меня аж