Лейла Ферай

Эмир каждое утро покупал *симит* у уличного продавца возле паромной переправы в Бешикташе, специально проходя мимо витрины бутика, где работала Лейла. Она вытирала пыль с манекена в синей куртке, когда замечала его тень — он прятал за пазухой потрёпанный блокнот с набросками её профиля, сделанными во время обеденных перерывов. «Опять за хлебом? У тебя от муки в карманах дырки», — смеялась она, кидая ему яблоко из своего ланч-бокса. По вечерам они сидели на ржавой скамейке у причала, слушая, как
Алп Арслан, в потёртом кольчуге с выщербленным мечом на поясе, спорит с Меликшахом у костра: «Византийцы займут перевал к утру, если не выбьем их из ущелья». Рядом карта, испещрённая углём – отметки около Нишапура, где сельджуки устроили засаду на обоз с зерном. В лагере пахнет жареным ячменём и конской сбруей; мальчишка-слуга, Демир, чистит стрелы, украдкой слушая. Ночью Алп ведёт отряд через высохшее русло – под ногами хрустит галька, луна отражается в лужах. Утром Меликшах, пряча рану на