Джорджио, 12 лет, каждую ночь просыпался от зуда в горле, если под кроватью шевелилось что-то мохнатое. В аптеке на улице Верди фармацевтка Марта, перебирая пузырьки, бросила: «Опять чешешься? Бери капли, но они воняют серой». После школы он прятал рюкзак с дневником, где вместо оценок — рисунки тварей с клешнями: «Мама, это не клопы! Вон, смотри — хвост синий!» Она закатывала глаза, включая пылесос: «Вытри пыль, и пройдёт». В старом тоннеле за автостоянкой Лиза, соседка с третьего этажа, нашла
Представьте себе шестилетнюю девочку, которая вместо сказок на ночь требует рассказов про чёрные дыры и химические реакции. Да-да, это наша Луна — ходячий вопросительный знак в кроссовках! Она обожает науку так, что, кажется, её игрушки — это пробирки, а лучший друг — микроскоп. У неё миллион вопросов о том, как всё устроено, и куча безумных гипотез — от «а что, если облака сделаны из сахарной ваты?» до «почему трава зелёная, а не, скажем, фиолетовая?» Иногда кажется, что её голова вот-вот
О, этот рыжий проказник Энди! Помните те мультяшные времена, когда каждую серию ждёшь — ну что он сейчас выкинет? То гигантскую рогатку из школьных стульев соорудит, то весь городок заставит поверить в нашествие инопланетян. У меня до сих пор перед глазами мелькают эти безумные сцены: он же носится по Ист-Гекле как ураган в кедах, а за ним толпа учителей с красными лицами — умора, честное слово! А ведь городок-то тихий, как сыр в мышеловке. Домики аккуратные, старушки на лавочках... И вот на