Агата затягивает сигарету на балконе хрущёвки в Вроцлаве, наблюдая, как соседский кот копается в мусорном баке. Через час она уже в трамвае №15, поправляет парик цвета ржавчины – сегодня её цель пожилой аукционист с квартирой на Рыночной площади. «Забудь про сантименты, – бормочет Кася, разбирая пистолет за углом кафе «Зязюлька», – он видел наши лица в Гданьске». В холодильнике у Агаты осталось два яйца и банка солёных огурцов; она обещала купить хлеб, но вместо этого вытирает кровь с кухонного
Марек, кочегар из муниципальной котельной на правом берегу Вислы, каждое утро чинил проржавевшие трубы под аккомпанемент ругани бригадира Стаха. Его сестра Алиция, студентка-историк, копала траншеи для новых трамвайных путей на улице Миодовой — подрабатывала, пока университет закрыт из-за забастовки преподавателей. За ужином в коммуналке с облупленными обоями они спорили о счетах: «Слушай, у меня в пятницу последние злотые за электричество отдала», — стучала вилкой Алиция, разгребая тарелку с
Кася, рыжеволосая студентка-историк из Кракова, случайно находит в старом сундуке деда письма 1980-х с упоминанием подпольной типографии на улице Миколая. В них мелькает имя ее пропавшего отца, Яцека, который работал на судостроительном заводе в Гданьске. Она пробирается в заброшенный архив завода, перебирая папки с пометкой «не подлежит оглашению», пока охранник Гжегож, бывший коллега отца, не застает ее: «Опять за своим призраком гоняешь? Он свалил на Запад, как все умные». Кася замечает в