Мириам Бургиньон

Элоиза приезжает в Финистер на рассвете, когда портовые рыбаки разгружают сети с треской. В кармане пальца — ключ от мастерской отца, Армана, пропавшего две недели назад после ночной вылазки к скалам Ле-Гюэль. В мастерской пахнет льняным маслом и старыми журналами: на верстаке валяется потрепанный блокнот с пометками *«Почему они боятся маяка?»* и схемой подземных туннелей под аббатством Сен-Мало. За кофе в *Café du Quai* подруга детства Люсиль, закатывая рукава фартука, бросает: «Твой старик
В Сен-Сироле, провансальской деревушке с покосившимися ставнями и запахом лаванды, комиссар Антуан Верлак в мятом пиджаке осматривает тело Люка Моро. Винодела нашли в погребе, меж бочек с недобродившим «кот-дю-люр», нож торчит меж лопаток. «Здесь каждый знает, как я пью кофе, но никто не видел, как его убили», — бросает Верлак напарнице, Камилле Руссо, которая листает записи в блокноте с облупившейся корочкой. У Люка — долги банку, ссора с сестрой из-за дедовских виноградников и свежий синяк от
Представляешь, нашего мэра из Сен-Гильем-ле-Дезер нашли повешенным на том самом проклятом мосту Дьявола? Жутковато, правда? Вот Марина Фазерг, которая, кажется, лет десять тут не появлялась, вваливается обратно в родную деревушку — вроде как расследовать это дело. А я вот думаю: ну кто ж её вообще отпустит копаться в местных тараканах? Тут каждый камень историю хранит, да не всегда приятную. Чувствую, пахнет не просто бытовухой — что-то старинное, тёмное всплывает, как тина со дна реки. Страшно