Денис замечает грязные сапоги у порога — сегодня смена на металлургическом заводе затянулась. В раковине засохший чай в кружке с надписью «Лучшему токарю-2020». Сестра Лида, в растянутом свитере поверх школьной юбки, рисует галочки в тетрадях. "Ты с ним... серьезно?" — он водит пальцем по трещине на столе, где вчера оставил отвёртку. Лида щёлкает авторучкой: "Артём Сергеевич помог с квартирой. Ты же знаешь, сколько мы в общежитии..." За окном хлопает дверь «Жигулей» — сосед
Лида, 34 года, в застиранном синем халате, пересчитывает коробки с анальгином в аптеке на улице Ленина. За окном — облупленная остановка, где Сергей, ее муж, в замасленной куртке, курит с водителем грузовика. "Саньк, завтра на выезд в шесть", — кивает тот, плюя на асфальт. Дома Лида ставит кастрюлю с гречкой, пока Сергей чинит кран ключом с обмоткой из изоленты. "Натаха из пятого подъезда опять в долг просила", — бросает она, вытирая стол тряпкой с запахом плесени. Сергей
Всё началось с обычной жизни Насти — мать-одиночка, две работы, кредиты. Но когда ей предложили стать крёстной для дочки местного «авторитета», она даже не поняла, во что ввязывается. Думала, ну, подарки куплю, на дни рождения приду — какие сложности? А оказалось, быть крёстной в этом кругу — значит отвечать за чужие секреты, прикрывать тёмные делишки и улыбаться, когда внутри всё сжимается от страха. Помню, как она впервые принесла конверт с деньгами — руки дрожали, а в голове крутилось: «Ну