Густаво Карр

Лукас, 28 лет, грузит коробки с хеком на рынке «Вилья Мария» в Лиме. После расставания с Аной он два месяца спит на раскладушке у дяди-рыбака. Утром замечает в телеге для мусора порванный блокнот с аргентинскими марками — на страницах эскизы птиц и надпись: *«Camila, Barracas. Si el amor es un cliché, ¿por qué duele tanto?»*. В тот же день он отправляет фото блокнота в Instagram-аккаунт граффити-художницы из Буэнос-Айреса. Ответ приходит в 3:14 ночи: *«Dejaste huellas en la página 23. Eso es
Всё началось с того, что Хоакин Мурьета, в кожаном ремне с медной пряжкой, привёз в Сонору молодую жену Росарио. Они разбили лагерь у высохшего русла, где брат Хоакина, Мануэль, жарил на углях кукурузу. «Здесь можно начать с нуля», — бормотал Хоакин, разглядывая потрёпанную карту. Через неделю на ранчо налетели люди в пыльных шляпах: шериф-американец Клайд застрелил Мануэля из кольта с перламутровой рукоятью, а Росарио, вырываясь, оставила на камне синий платок. Хоакин подобрал его, ещё тёплый,
Хавьер, в потёртой куртке с пятном от кофе на рукаве, разгружает плиты на стройке у вокзала Аточа. В перерыве достаёт телефон: сообщение от Лолы — «Claves en el buzón. No vuelvo». Звонит Мигелю, который торгует б/у мотоциклами в Кастельоне: «Чувак, она реально ушла. С детьми». Мигель хрипит в трубку: «Встречаемся у «Баррио Асуль». В восемь. Без нытья». В баре Мигель тычет пальцем в меню: «Закажи уже пататас бравас, а то скиснешь». Хавьер крутит в руках ключи от квартиры в Алькорконе, где на