Ритвик Бховмик

Майя Шарма, 38 лет, бухгалтер из переулков Дадара в Мумбаи, каждое утро разрывается между готовкой *алу-парват* для мужа Амита, проверкой тетрадей дочери Прии (12 лет) и попытками успеть на автобус до офиса. В пятницу, когда сломалась стиральная машина, а Амит забыл передать квитанцию за воду, она срывается: «Ты хоть раз *сам* мог бы…» — обрывает фразу, видя, как Прия прячет дневник с двойкой по хинди. Вечером, пока муж смотрит крикет с соседом Раджешем, Майя тайком звонит сестре Ните: «Если
Раджа, в потёртой кожаной куртке, торопливо заворачивал пачки с рупиями в обрывки газеты «Таймс оф Индия», пока его младший брат Аджай дежурил у окна с потрескавшимся стеклом. «Слушай, через час поезд в Дели отходит, — бормотал Раджа, засовывая свёрток под половицу, — если Шарма не отвалит с долгами, придётся взорвать его ларек с паани-пури». На рынке Crawford Market, где они прятались среди лотков с кардамоном и куркумой, пахло жареным самосой и бензином — полицейские джипы «Махараджа» уже два