Элиф копошится на чердаке старого дома в Бейоглу, перебирая коробки с потрескавшимися семейными фото. Под слоем пыльных журналов 90-х натыкается на учебник по химии с пометками красными чернилами: *"Реакция №4 – запах миндаля... ошибка?"* На обложке – детская подпись матери, Айше. Вечером за чашкой гранатового чая тычет пальцем в строку: "Ты работала в лаборатории до замужества? Почему скрывала?" Айше роняет ложку, сахар рассыпается по клеенчатому столу. "Это не твоё
Эмир, 27 лет, курьер из района Балат в Стамбуле, нашел в рюкзаке сестры Лейлы (12 лет) смятую записку с координатами, ведущими к заброшенному участку кладбища Караджаахмет. В тот же день соседка Халиме, стирающая ковер на балконе, крикнула ему: «Ты же знаешь, они не просто так запрещают туда ходить после заката!» Он проигнорировал, но запомнил, как ее руки дрожали, когда она поправляла платок. В кармане Лейлы лежал билет на автобус до Ускюдара с датой исчезновения — 14 октября. На экране ее
Эмир, шестнадцатилетний парень из района Фатих в Стамбуле, каждое утро пробирался через толчею Гранд-базара, чтобы успеть на уроки. Его рюкзак вечно пах луком — отец торговал овощами в лавке у мечети Валиде. После школы Эмир чинил старые радиоприемники в мастерской дяди, пока его друг Арда, вечно жующий симит, не тыкал ему в бок локтем: «Опять Джем из восьмого класса твои провода порвал? Надо было в прошлый раз не кулаком, а ногой бить». Эмир мотал головой, вытирая машинное масло о джинсы: «Он
В маленьком турецком городке, где узкие улочки пахнут жареными каштанами и свежей халвой, живут пятеро: отец-таксист с вечным сигаретным запахом от рубашки, мать, которая когда-то мечтала стать певицей, а теперь режет овощи под крики телесериалов, и трое детей — бунтарка-подросток, тихий сын с тетрадкой стихов под подушкой и бабушка, чьи воспоминания о прошлом разбиты, как старый фарфор. Каждый день тут — как лезвие на весах: то смех за ужином из лепешек с сыром, то ссоры из-за денег, которых
Представляешь, эта семья Кузгун — вроде бы у них всё гладко: рестораны, деньги, все друг перед другом позёвывают от успеха. Ан нет! За их идеальными улыбками скрывается какая-то тайна, которую Мустафа с Инджи тащат аж 35 лет. Ну вот как так? Полжизни молчать — да у меня бы язык отсох! И тут бац — появляется кто-то из прошлого, словно гром среди ясного неба. Говорят, секрет вот-вот вылезет наружу, а дети-то даже не в курсе, что их аккуратный мирок сейчас треснет по швам. Старшая дочь, Сехер,