Иво Кортланг

Элла Шмидт исчезает из школьной раздевалки после тренировки по гандболу, оставив в шкафчике разорванную фотографию с летнего фестиваля в Штутгарте. Ее сосед по парте Маркус Браун замечает, что в ее дневнике между страницами засунута распечатка переписки с кем-то под ником «RoterHimmel». «Ты видел Эллу после химии?» — Лина Зигерт перебирает потрепанные конспекты в кафе у вокзала, где они втроем обычно делились картошкой фри. Йонас Фогель, тихоня из параллельного класса, роется в мусорном баке
Лена замечает, что Томас снова пришел на каток в потрепанных коньках с тупыми лезвиями. Они тренируются на открытом катке возле Рейхстага, где ветер с Шпрее сбивает дыхание. «Ты видел список? — Лена тычет пальцем в листок на ржавой урне. — Если завтра не сдадим элементы, нас заменят на дубль». Томас молча поправляет повязку на колене, скрывая синяк от ночной смены на мясном заводе. По пути домой они забегают в киоск за карривурстом; продавец, знающий Лену с детства, сует им две порции вместо
Знаешь, есть одна история, которая меня сильно зацепила. Представь: пацаны и девчонки, которым вместо школы и гулянок приходится годами торчать в больничных стенах. Скука? Да они бы точно так подумали! Вот только они не стали ныть — собрались в крутую шестерку: там и бунтарь с горящими глазами, и тихоня-гений, и парень, от которого все медсестры тают, и девчонка, что даже в халате выглядит огнем. А еще — этакий «живой талисман», без которого всё рассыпалось бы. Смешно, да? Типа «клуб изгоев»,