Дикша Джоши

В Мумбаи таксист Арджун натыкается на сумку с деньгами в багажнике после ночного рейса. Он прячет купюры, пахнущие карри и бензином, под матрас в своей однокомнатной хрущевке. Сестра Мира, медсестра в государственной больнице, замечает проплешины на его голове — он рвет волосы, пока решает, как оплатить лечение отца-диабетика. «Ты даже чаевых от бабушки не берешь, а теперь грабишь?» — шипит она, когда Арджун признается. Он молча считает рупии под крики уличных продавцов панипури. Пока Арджун
Джаешбхай, фермер из засушливой деревни под Раджкотом, каждое утро проверяет уровень воды в ржавом баке за хижиной. Его жена Мина растирает кукурузную муку для роти, пока их дочь Парви смотрит учебник с потрепанными страницами — ей нужно дописать сочинение про реки Гуджарата, которых она никогда не видела. «Если дождь не придет через три дня, скот подохнет», — бормочет Джаешбхай, вытирая пот с шеи платком, пахнущим пылью. Утром к нему приходит брат жены, Дилип, с новостью: местный чиновник
В переулках старого Мумбаи Адитья, парень в замасленной футболке, чинил мотоцикл у лавки с пряностями. Напротив, в кафе *Chai Point*, Прия, студентка в синем сари, спорила с подругой: «Папа сказал — или инженерный колледж, или свадьба с тем банкиром из Дели». Вечером они случайно столкнулись у лотка с панипури — Адитья вытер руку о джинсы, протянул ей салфетку. «Ты же из тех, кто верит в гороскопы?» — усмехнулся он, пока она вытирала пятно от тамариндового соуса. Прия фыркнула: «Лучше скажи,
Адитья, 28-летний лаборант из Мумбаи, находит в старом ящике с реактивами потёртый медный амулет с надписью «Ашваватхама». После случайного пореза об острый край артефакта он начинает видеть полупрозрачные тени в переулках возле рынка Кроуфорд. «Ты спалился, братан, глаза как у пьяного кобры», — усмехается его сосед Вибху, разливая чай в глиняные *кулхады*. Мира, студентка-архитектор, замечает на руке Адитьи шрам, пульсирующий синим при свете неоновых вывесок: «Это не инфекция. Тыкни пальцем —