Мали, старшая из сестер, нашла пачку писем с обгоревшими углами в ящике старого шкафа, пахнущего камфорой. Деревня Бан Краток шепталась о том, что их мать перед смертью звонила местной гадалке, умоляя "закрыть дверь, которую открыла Нок". Младшая, Нок, носила в волосах засохший жасмин — тот самый, что рос у колодца, где десять лет назад пропал соседский мальчишка. "Зачем ты копаешься в том, что уже сгнило?" — бросила она, разбивая чашку с имбирным чаем, когда Мали показала
Пим, студентка факультета архитектуры, подрабатывает в кафе у реки Чаупхрая, где постоянно путает заказы. Её соседка по общежитию, Ной, целыми днями репетирует танец для конкурса, включая музыку на повторе: *«Опять эти шаги кривые?»* — ворчит она, разглядывая записи в потрёпанном блокноте. В том же районе Тан, сын владельца автомастерской, ссорится с отцом из-за разбитой фары старого пикапа: *«Лучше бы в универе появлялся, чем по помойкам тачки искать!»* — кричит отец, швыряя гаечный ключ в
Мин, двадцатитрехлетняя бариста из кафе возле станции BTS Сиам, каждое утро вытирала стойку тряпкой с запахом прокисшего молока. Её подруга Пим, студентка факультета графического дизайна, ворчала над ноутбуком в углу: "Опять заказчик прислал правки в два часа ночи. Хочешь, чтобы я умерла до диплома?" Их рутина треснула, когда в кафе начал заходить Тон — парень с татуировкой карпа на запястье, который брал эспрессо и оставлял чаевые в виде оригами-журавликов. Пим, смеясь, спросила у
Пран, студент-архитектор из Бангкока, застревает в деревне у подножия горы Дойсутхеп из-за внезапного карантина. Его соседями становятся Нанин — стоматолог, помешанная на чистоте, Бун — повар-сарлав с татуировкой дракона на предплечье, и Мэй — школьница, которая тайком кормит дворовых собак остатками *кхау мок*. В доме с протекающей крышей и старым холодильником, который гудит, как мотоцикл, они спорят за розетки для ноутбуков. «Ты точно мыла руки?» — Нанин тычет пальцем в Буна, когда он