Карла Риччи, криминальный психолог из Турина, копается в коробках с вещами покойного отца — детектива Энрико — и натыкается на потёртый блокнот в кожаном переплёте. Листы пожелтели, почерк угловатый, местами переходит на пьемонтский диалект: *«Он плакал, когда я вырвал ему язык… как ребёнок»*. На кухне, разливая холодный кофе из бумажного стаканчика, коллега Марко Ферретти усмехается: «Призраки прошлого опять заговорили?» Карла игнорирует шутку — в дневнике упомянут нераскрытый пожар 1983 года
Знаете, как иногда старые истории словно тенью висят за спиной? Вот представь: 80-е годы, Италия, Ватикан — и вдруг пропадает девчонка, да не простая, а из самой что ни на есть священной курии. И тишина. Годы идут, а тайна как в болоте — чем больше дергаешь, тем глубже засасывает. А потом появляется этот британский журналист — упрямый, как осёл, с блокнотом и кучей вопросов. Смотришь на него и думаешь: "Ну и зачем лезть в осиное гнездо?" А он вломился в Италию, будто детектив из