Лиза Шульц, студентка-архитектор, каждое утро проезжает на потрёпанном велосипеде мимо граффити с медведем на углу Ораниенштрассе в Берлине. Однажды рисунок меняется: вместо лапы у зверя появляется шестерёнка. «Ты тоже это видишь?» — спрашивает она у Томаса, бариста из кафе «Kaffeerost», указывая на стену. Тот пожимает плечами, протирая кружку с трещиной: «Вчера тут бригада с баллонами крутилась». Вечером Лиза замечает, что тени от фонарей на мостовой ложатся под неестественным углом, будто
Лена Шульц, корреспондентка местной газеты, копалась в архивах городской управы Берлина, когда наткнулась на счет-фактуру с двойной бухгалтерией. Ее пальцы запачкались типографской краской, пока она переписывала номера счетов в блокнот с облезлой обложкой. В тот же вечер, за чашкой эрзац-кофе в кафе *Zum Kiez*, она толкнула локтем Томаса Беккера, инженера из соседнего офиса телекоммуникаций: «Смотри, тут половина денег на ремонт школ осела в карманах чиновников. А дети учатся под капающими
Знаешь, иногда попадаются такие фильмы, где с первых кадров понимаешь — сейчас будет магия. Вот эта история с антикварной шкатулкой, старинным проклятием и компанией чудаков-детективов… Боже, как же я обожаю, когда в сюжете сплетаются тайны прошлого и абсурд настоящего! Там один момент с говорящим попугаем-саркастом вообще вынес мне мозг — сижу, ржу одна в темноте, будто ненормальная. Атмосфера — отдельный шедевр: то ли готика, то ли стимпанк, а временами кажется, будто декорации вот-вот оживут