Лиам, 24 года, моет полы в *Café Noir* на углу Сент-Кэтрин и Монкленд в Монреале. Каждое утро он видит Софию — студентку консерватории с потертым чехлом от скрипки — которая берет эспрессо и пирог с ревенем. «Сколько раз тебе говорить — пироги только после 11», — ворчит барменша Клодетт, но София улыбается и сует в чашку смятый двухдолларовый купюр. Лиам заметил: девушка выходит через черный ход, где ее ждет серая Toyota Corolla 2003 года с битой фарой. В багажнике — пачки листовок с надписью
Лиам, 27 лет, бывший аналитик кредитного отдела в банке Торонто, обнаружил в старом подвале дома своей покойной тети коробки с наличными — 1,3 миллиона канадских долларов. Его сестра Эмили, 24 года, студентка колледжа с долгами за обучение, настаивала: «Это не наш выбор. Либо сдаем всё в RCMP, либо спасаем свою шкуру». Они купили три промышленные стиральные машины, открыв круглосуточную прачечную *Quick Suds* на окраине Ванкувера. По ночам, под гул моторов, Лиам пропитывал купюры смесью чая и
Знакомо, да? Только вчера они смеялись вместе над какой-то ерундой, а сегодня Филипп уже стоит над пустотой — Эвелин исчезла. Сердце разрывается, а в горле комком встаёт это противное "навсегда". И вот, в самый пик отчаяния, когда кажется, что мир рухнул как карточный домик — вдруг щелчок. Не метафора, а реальный щелчок в висках, будто кто-то переключил тумблер в голове. Оказывается, можно… вернуться? Ну типа перемотать плёнку, как в старом видеоплеере. Сначала не верится — думаешь, с