Чин перебирала муку в крошечной пекарне на углу улицы Рачадамри, втиснутой между лотком с сом тамом и мастерской по ремонту зонтов. Вчерашний дождь оставил на витрине разводы, а соседский кот утащил кусочек мадлен. "Ты снова пересолила крем", — Тан швырнул испеченный ею эклер в мусорное ведро, где валялись обрывки счетов за аренду. Его кофе с кардамоном, которое он всегда ставил на подоконник, сегодня протухло — забыл убрать перед ночной сменой. Отец Чин звонил трижды: долги росли
Представь, как годами прячешь чувства за улыбками и шутками, а тот, кому они предназначены, видит в тебе только братана. Вот и наш герой — харизматичный парень с репутацией бабника — годами крутился вокруг подруги детства, будто спутник на орбите. Он готов был на всё: подкалывать её ухажеров, тайком зарисовывать её профиль в блокноте, даже учился готовить её любимый суп. Но стоило ему заикнуться о чём-то большем, как она тут же вворачивала шутку про «нашу вечную дружбу» — холоднее горного ветра