В автомастерской на окраине Йоханнесбурга 22-летний Табо Мокоена ковыряется в двигателе старого «Тойота», попутно вытирая масляные руки о рваную футболку с логотипом пивной компании. Заходит Лерато Маланг, дочь владельца соседней закусочной, — в розовом головном платке и с потрескавшимся айфоном в руке: «Ты Сифо не видел? Вчера сказал — за пивом сходит, и пропал». Она тыкает в экран фото — парень с шрамом через бровь, в кепке «Kaizer Chiefs». Табо морщится: «У склада за рынком его вчера
Табо, 23 года, в рваной джинсовой куртке, тащит младшую сестру Лину через заросший кустарник к заброшенной алмазной шахте под Кимберли. "Папа говорил — там только крысы и обвалы", — бормочет Лина, спотыкаясь о ржавые рельсы. Табо игнорирует, достаёт фонарик с потёртой изолентой: "Если он там застрял в 98-м, мы обязаны проверить". В туннеле №4, где влажный воздух пахнет серой, Лина наступает на стеклянную ампулу с надписью *Vorsichtig* — обрывок немецкой инструкции 1940-х. За