Эмир чинит старый «Фиат» в тесном гараже за мечетью Сулеймание, пока его сестра Лейла через открытое окно кричит, чтобы он не опоздал на обед. На столе — остатки кёфте, холодные от жары, и треснутая чашка с чаем. «Опять двигатель забарахлил?» — отец бросает ключи на полку, оставляя масляный след на стене. Эмир молчит, вытирая руки тряпкой, которую нашел в ящике с инструментами 1987 года. В тот же вечер на пароме до Ускюдара он сталкивается с Айше, которая роняет конспекты по архитектуре в лужу
Ого, представляешь, как иногда в жизни все переворачивается с ног на голову? Вот смотришь такой фильм — и будто сам оказываешься в этой круговерти чувств. Там, знаешь, такая любовь… Такая, о которой даже шептаться страшно. Девчонка, вроде обычная, но сердце-то уже не её — втрескалась по уши, а семья её точно не поймёт. И вот она: раз — и в ночь, под дождь, с чемоданом дрожащих надежд. А ты сидишь и думаешь: «Да как же так? Ну почему мир такой, а?» Фильм будто шепчет: «Любовь — она же сильнее