Николь Баронас

Лив, 27 лет, в синем пуховике с потёртыми локтями, каждое утро едет на велосипеде через заснеженный Стокгольм в лабораторию Karolinska Institutet. Её младший брат Эйнар, 19, с татуировкой ворона на шее, работает ночным сторожем в музее Vasa, где крадет кусочки многовекового дерева с корабля — растирает их в порошок для самодельных антидепрессантов. «Ты снова нюхаешь эту гниль?» — Лив швыряет в него мокрым полотенцем, когда застаёт за ритуалом в ванной. Он молчит, заворачивая пакетик в газету
Эйнар, исландский геолог с треснувшим компасом, находит в ледяной пещере под Рейкьявиком обгоревший дневник XIX века. В тот же день Лив, норвежская рыбачка, чинит сети в Ульсберге и замечает на воде мерцающий шар, похожий на северное сияние. «Ты опять про эти огни?» — смеётся её брат Торбен, разбирая улов. В дневнике — карта с пометками на шведском: координаты ведут к маяку в датском Скагене, где Сёрен, бывший студент-историк, работает смотрителем. Он прячет в дымоходе свёрток с письмами на