Для мира и человечества в целом 100 лет это даже не время. А вот для отдельной семьи 100 лет – это целая жизнь и то наследство, которое она оставляет после себя, переходя в вечность. На протяжении ста лет три поколения женщин разочаровывались, влюблялись, умилялись и огорчались, ведь такова их жизнь. Они любили и ненавидели, но самые яркие эмоции эти женщины испытали только тогда, когда на свет появились их дети. Ведь какое чувство может быть сильнее чем то, когда прижимаешь к груди родного
В пригороде Лиона, на узкой улочке с треснувшими ставнями, шестнадцатилетняя Жюли Моро торопится в школу, зажимая под мышкой папку с чертежами. Её соседка, рыжеволосая Лена Дюваль, догоняет её у киоска с газетами, вытирая пальцы об юбку после утреннего бутерброда с камамбером. «Опять проспала? У Рено сегодня проверяет конспекты по термодинамике», — бросает Лена, поправляя помятый галстук школьной формы. После уроков они прячутся от дождя в кафе *La Petite Étoile*, где Жюли рисует в блокноте
Знаете, когда начинаешь вникать в ту эпоху, волосы дыбом встают — не поймёшь, где правда, а где вымысел. Представьте: Европа только-только пытается слепить себя из кровавого теста, а эти вечно голодные до власти кланы уже рвут её на куски. То братство клянётся в вечной верности, а через месяц уже заносит нож за спину. Тьма-то какая! Замки, говорят, красивые были… ан нет — внутри них гниль, как в подгнившем яблоке. Серьёзно, там каждый второй готов продать родную мать за клочок земли. А уж про