Пан Ханьчэнь

Линь Сяо каждое утро протирал запотевшее окно в крохотной комнатке над пекарней отца. Улицы Нанкина гудели: рикши с трещотками, запах жареных каштанов из ларька напротив. В школе он прятал потрёпанный блокнот с чертежами двигателей под партой, пока учитель истории бубнил про династию Цин. «Опять за своим?» — фыркала одноклассница Чэнь Юэ, швыряя в него бумажным шариком. По вечерам Сяо чинил мопед у дяди Цзиня в гараже, где пахло соляркой и лапшом быстрого приготовления. «Деталь от старого
Ли Чжэнь, которого все звали Эплдог, копался в ящиках с радиодеталями на задворках сычуаньского ресторана в Чэнду. В кармане дрожал старый пейджер с сообщением: *«Мост Аньцзи, 03:00. Не бери метро»*. Рядом валялась открытая банка баобаолэ, липкая от сиропа. «Ты опять влез в чужой сигнал?» — хрипел через помехи голос Дин Тао, или ДТ, бывшего инженера, который теперь чинил велосипеды под мостом. Он стучал гаечным ключом по раме, отгоняя голубей. «Не сигнал, а частоту. Здесь что-то про 1997 год…»