Люк Моро, 22 года, вкалывает грузчиком на рынке в Бельвиле. После смены бежит в подвальный зал «Гонг» — там рваные мешки, пол в трещинах, воняет сыростью и дешевым дезодорантом. Тренер Марсель, бык в майке-алкоголичке, орет: «Снова опаздываешь! Ноги как спагетти — будешь драться с тенью, пока не упадешь». Сестра Амели, пацанка в застиранном фартуке из кафе «Ле Марше», вечером сует ему конверт: «Рене опять приходил. Говорит, папаша должен 8000, или тебя в дренаж найдут». Люк молча мнет бумагу,
Лука вытирал стойку в кафе *La Brume*, когда Эмили ворвалась с мокрым зонтом. "Опять забыла завтрак?" — протянул он ей круассан, завёрнутый в салфетку с пятном от кофе. Она закатила глаза, но взяла, пальцы дрожали от холода. Вечерами они сидели на её съёмной квартире возле кладбища Монпарнас — она рисовала эскизы для диплома, он чинил сломанную кофемашину, найденную у мусорных баков. "Поедем в Марсель", — внезапно сказала Эмили, когда дождь стучал по крыше треснувшей
Знаешь, есть один сериал, который меня недавно просто прибил к дивану. Там всё крутится вокруг шестерых — три копа, судья, прокурорша и адвокат с вечно потрёпанным портфелем. Вроде обычные люди, но когда начинают расследовать это дело… Боже, даже вспоминать мурашно. Представь: на помойке, в контейнере с вонючим мусором, находят изуродованное тело девчонки-мигрантки из Восточной Европы. Кожа синяя, шрамы как паутина — смотреть противно, но оторваться нельзя. И вот эти шестеро начинают копать, а