Ли Вэй, детектив в поношенном плаще, копался в ящиках с пыльными кассетами, когда в дверь постучали. Клиентка, Мэй Линь в синей куртке с выцветшими цветами, жаловалась, что перестала видеть сны. «Вчера уснула под звук дождя, а проснулась — пустота, будто вырезали кусок памяти», — сказала она, вертя в руках ключ от старой квартиры. Ли Вэй подключил её к аппарату с медными проводами, напоминавшему радиоприёмник, и сам заснул, уронив голову на стол с пятнами от чая. В её сне он нашёл переулки с
Ох, помню, как впервые увидел эту историю — будто кто-то взял акварель и размазал её по чёрно-белому миру. Такое странное сочетание: красота, которая режет глаза, и боль, которая почему-то не отпускает. Сидишь и думаешь: "Ну как так? Это же должно быть страшно, а вместо этого затягивает, как узор на старой фреске". Главное, что врезалось в память — эти моменты тишины. Не та пустая тишина, когда не знаешь, о чём говорить, а такая… густая. Будто воздух наполнился невысказанными словами,