Рой Ник

Лейла, 24 года, чинит старые телевизоры в тесной мастерской на улице Шаббази в Тель-Авиве. Натан, ее сосед-музыкант, приносит сломанный усилитель: *«Опять перегорели резисторы. Мне к пятнице нужно, концерт в «Оджа»*. В углу мастерской валяется гитара Fender с отколотым грифом — залог от клиента, который так и не вернулся. По вечерам Лейла подслушивает разговоры матери с кредиторами через тонкую стену, считает мелочь в жестяной банке из-под кофе. Однажды Натан оставляет в мастерской кассету с
Знаешь, иногда жизнь подкидывает сюжеты круче любого блокбастера. Вот, например, трое парней из тех самых семей, где религия — всё, вдруг ломают шаблон по полной. Армия! Да ты вдумайся: они же с детства в другом мире, где молитвы и традиции заменяют автоматы. А тут — присяга, форма, эти бесконечные учения... Мне аж мурашки, когда думаю, какой же внутренний шторм у них должен был быть. То ли отчаяние, то ли безумная смелость — но они же пошли наперекор всему: родне, общине, может, даже
Гили снова меняет школу — шестой раз за год, если я не путаю. Ну, типичная история новенькой: хочет влиться в коллектив, да так, чтобы все ахнули. И ведь вроде получается! Пару дней — и она уже окружена парнями, которые так и крутятся вокруг, как мотыльки вокруг лампы. Сначала просто флирт, смешки в коридоре, а потом... Ну, понимаешь, эти встречи становятся всё горячее. То границу чуть переступишь, то ещё одну — азарт же, правда? Она-то думала: "Пусть носятся, я же королева