Роза Рютен

Амир вскрывает ржавый замок на складе в порту Роттердама, пряча под куртку контейнер с наклейкой **«VK-22»**. За углом Лиза ждет его на велосипеде, курит самокрутку, поправляет очки. «Ты уверен, что это из-за Мартина?» — бросает она, когда Амир подходит. Он молчит, достает фотографию: Мартин в черной толпе на демонстрации в Гааге, за спиной — граффити с крылатым львом. В кармане у Амира всегда лежит ключ от квартиры Мартина, где пахнет старыми книгами и плесенью — там они неделю назад нашли
Знаешь, иногда после фильма долго не можешь прийти в себя — вот как тут. Помню, сидел в темноте, а в горле комком стояло: то ли от грязи, которая буквально лезла в глаза с экрана, то ли от этой безумной, животной ярости, что висела в каждом кадре. Танки… Боже, они же как живые чудовища! Лязг металла, вонь солярки — кажется, даже дома потом неделю оттирал руки, будто сам в том бронированном ящике сидел. А главное — не героика. Нет, тут не до пафоса. Люди будто сходят с ума по капле за каплей, и