Эйлюль, девушка с постоянно заляпанными чернилами пальцами, каждое утро протирала пыль с полок в муниципальной библиотеке Кадыкёя. Её дед, старик Ахмет, оставлял на столе записки с цитатами из Руми, пока она разбирала возвращённые книги: *"Опять этот студент с рыжими волосами порвал страницы в «Диване» — скажи, чтобы платил или стихи зубрил"*. По вечерам она подбирала на набережной выброшенные рыболовные крючки, споря с уличным котом Мави о «добыче» — тот шипел на её потрёпанные кеды.
Эмир, худой парень с шрамом на левой щеке, пробирался через переполненный рынок Капалы Чарши. В кармане его рваного хюррема зажаты три серебряные монеты — плата за ремонт глиняных кувшинов у слепого гончара Ахмета. Вдруг услышал за спиной хриплый голос работорговца Кадира: «Кожаный ошейник с медной бляхой — мой знак. Ты забыл?» Эмир спрятался за телегой с гранатами, уронив в грязь лепешку, которую нёс на ужин. Лейла, дочь торговца шёлком Исмаила-аги, нашла его спящим в пустующей лодке у
Знаешь, как бывает — вроде всё идеально: огромная семья, папаша-магнат, виллы, яхты... Ан нет! Словно кто-то резко выдернул вилку из розетки всей этой сказки. Понимаешь? Одна ночь, обычный клуб, девчонки с кузенами решили оторваться — и бац! Старшая дочь, Зейнеп, будто сквозь землю провалилась. Вообще. Ни звонка, ни смс, ни следа. А ведь представляешь — отец-то этот, Зафер, вроде всю Турцию на ладони держит, а тут... Чуть ли не на коленях ползает, рыщет по подворотням. Семья в истерике,