Лан замечает, что в её табеле за апрель не учли сверхурочные. "Опять эти цифры не сходятся", — бормочет она, пересчитывая купюры в конверте. Май рядом разглаживает смятую униформу утюгом с подгоревшей подошвой: "Спросишь у Тханя? Или опять скажет, что бухгалтерия ошиблась?" В цеху третьего этажа, где воздух пропитан крахмалом и потом, девчонки прячут обрывки газетных статей про забастовки в соседнем районе. После смены Хыонг спешит в общагу — проверяет тетради дочери,
Представь себе Вьетнам — джунгли шумят, листья хлюпают под ногами, а где-то там бродит этот мастер Дао, монах-воин. Ну знаешь, такой, который вместо молитв кулаками ветер режет. Всю жизнь он, говорят, страну защищал, а теперь император швырнул его на поиски дезертиров. Типа, "найди тех, кто сбежал с поля боя жарить рис да детей нянчить". И ладно бы только это… А ещё эта женщина. Та самая, что когда-то в доспехах рядом стояла, а теперь — призраком в голове. И ведь понимает он, что