Мигель Пинейро

Представь парня, который вместо того, чтобы наслаждаться богатством и спокойной жизнью в Париже, днями и ночами колдует над какими-то чертежами, обдирая руки о проволоку и ткань. Это же Сантос-Дюмон! Он будто одержим — ему мало просто мечтать о небе, он хочет его *приручить*. Помню, как в одной сцене он, балансируя на хлипком воздушном шаре, кричит что-то по-французски, а ветер рвет его пальто. И ведь получается — его «14-бис» взлетает, а зрители застывают с комом в горле. Но знаешь, что
Рикардо, 17 лет, втирал пятно от *асаи* на футболке, стоя у ржавой ограды трассы возле тоннеля Ребус. Его мотороллер «Хонда-Тайгер», с облезлым сиденьем и царапиной в форме полумесяца, грелся на обочине. «Снова проиграешь — отдашь почку», — хрипел Лукас, его напарник, разминая пальцы в перчатке без пальцев. Рикардо молчал, считая в голове долги: 800 реалов за ремонт крыши, 300 — за лекарства сестры. В кармане — фотография Лучии, сделанная на пляже Копакабана, уголок обгорел от сигареты. Через