Представь: обычный парень из Еревана, вроде тебя или меня, вдруг начинает получать звонки с незнакомого номера. Сначала думает — спам, ошибка. Но голос в трубке шепчет детали, о которых не знал *никто*: как он в шесть лет разбил мамину вазу, что сказал первой любви перед отъездом... Мурашки бегут по коже, а отключить номер не выходит — будто сама судьба вцепилась в глотку. Город вокруг привычный — рынок с запахом специй, старые дворики, где стены дышат историей, — но теперь всё это будто
Знаешь, иногда смотришь кино — и будто кусочки чьих-то жизней в тебя врезаются. Вот как в этом альманахе: семь разных историй, а ощущение, будто про тебя самого. Там люди, как мы все, — мечутся, грустят, ждут... Тоска, которая давит под ложечкой, или вдруг улыбка из ниоткуда — когда герой наконец-то получает то, о чём даже боялся мечтать. А ведь правда, интересно: что нас вообще связывает? Вот эти моменты, когда кто-то в метро уступил место, или сосед помог донести сумки — мелочи, а внутри
Гарегин сидел на камне у потухшего костра, разбирая наган. Рядом Микаэл, его младший брат, жевал лаваш с сыром, споря с Араиком о маршруте через горы к селу Хндзореск. "Там османы поставили посты у родника", — бормотал Араик, рисуя палкой на земле. Гарегин вставил патрон в барабан: "Пойдем через ущелье Гориса. Если спустимся до рассвета, успеем". В селе Нрнадзор старуха Мариам прятала в погребе раненого фидаи, прикрывая люк ковром, пока турецкие солдаты шарили по двору,
Представь себе: обычный колодец, а вокруг — поля, запах травы и эта девчонка, пастушка… Да у неё взгляд такой, будто она знает все тайны мира, а царь-то рядом — молодой, наивный, влюбился как мальчишка. Ну и что, что он правитель? Руки-то у него, простите, только для указов годились. А тут взял да и решил: «Научусь ремеслу, хоть горшки лепить!» Смешно же — представь, царь с мозолями на ладонях, глиной перепачканный. Романтика, да? Но недолго они там в облаках витали. Вражина какой-то объявился