Представь, как вроде всё налаживается: у него работа мечты, она вот-вот закончит институт, а эти их ночные разговоры под гитару кажутся вечными. Но жизнь, как всегда, подкидывает гаечный ключ в розовые очки. То ли он слишком погружается в карьеру, то ли она начинает задыхаться в этом «мы», — только трещина растёт, даже кофе по утрам вдруг становится горьким. А потом — бац! — случайная беременность, и оба понимают, что не готовы… но как сказать это друг другу? Ты же видишь их глаза в кадре — там
Знаешь, история про Антона — это как тот случай, когда жизнь врезается в тебя на полной скорости. Представь: типичный «неженатик», живет себе спокойно, а тут звонок — отец в реанимации. Москва, больничные стены, запах антисептика… И вместо «как ты?» — упреки. Не «спасибо, что приехал», а «род прервется, мастерство умрет». Савелий, его батя, — тот еще персонаж. Всю жизнь выдувал эти хрупкие елочные шары, а теперь смотрит на сына глазами, в которых и обида, и страх: «Кому я дело передам? Ты же
На окраине Иркутска, в полузаброшенном районе у вокзала с треснувшими часами, 17-летний Кирилл Шумилов находит в подвале бабушкиного гаража старый медальон с трезубцем. Через три дня его младшая сестра Лиза исчезает, оставив на кухонном столе открытую банку консервированной кукурузы и рисунок черной птицы с человеческими глазами. Сосед-алкоголик Геннадий, бывший геолог, бормочет за сигаретой: *"Это Шаманск сопки мстит… там в 80-х шахту засыпало, а они до сих пор стучат"*. Кирилл