Сьюзэн Келсо

Лиам, 17 лет, втирает пятно мазута с рук за прилавком автомастерской в Фростпейне — крохотном посёлке, затерянном в онтарийской тайге. Отец, Билл, ворчит, разбирая двигатель «Доджа» 90-х: «В Торонто тебя ждут? Там даже снег грязный». Лиам молчит, ковыряет отвёрткой в замшелом ящике с инструментами, пока радио трещит о третьей за неделю пропаже — на этот раз лесника. Вечером, в кафе «Сосновый уголок», Эмили суёт ему кружку какао с зефирками: «Старик Мёрдок опять видел огни за рекой. Говорит, как
Знаешь, иногда смотришь кино и ловишь себя на мысли: "Ну вот, опять шаблонный триллер". Но тут всё иначе. С первых кадров втягивает, как воронка — диалоги такие обрывистые, взгляды героев сквозь экран прожигают. А этот поворот в середине! Сижу, открыв рот, а в голове только: "Не может быть, они же...". Меня до сих пор мурашки от одной сцены — помнишь, когда герой вдруг замолкает и пять секунд просто смотрит в окно? Тишина такая густая, что хочется вскрикнуть: "Да скажи