Марина втиснулась на кухне хрущевки, разглядывая трещину над плитой. Сергей опять задержался — в пятницу. На столе стоял его недопитый кофе с осадком сахара, а в вайбере последнее сообщение: «Вылетаю с совещания, жди». Она набрала номер коллеги-дизайнера Ани, услышав за спиной ключ в замке. «Ты с ней?» — спросила, не оборачиваясь. Он скинул мокрый зонт в угол: «Проект горит, ты же знаешь». На обоях возле телевизора осталось розовое пятно от краски — ремонт бросили полгода назад. Ольга щелкала
Вот представь: Любке уже 35, а пятнадцать из них она одна — сама не знает, как выкручивалась. Сына Степку поднимала, в сельсовете бумаги крутила, да так, что вся деревня к ней с вопросами ломится. То у кого-то документы горят, то соседи поругались — без Любкиного совета, кажется, тут ни шаг. Ну а что? Сама она как-то привыкла: работа, дом, ребёнок… Жизнь-то будто по расписанию: чай остывает на столе, пока всех выслушает. А тут — бац! — и из прошлого как призрак выныривает Виктор. Тот самый, что
Знакомо это чувство, когда судьба будто играет тобой? Вот представь: аэропорт, нервные взгляды на табло с задержками, пятеро незнакомцев — все куда-то безумно спешат. Рейс тормозят, они в ярости, но решают лететь на каком-то старом почтовом самолёте… Ну а что может пойти не так, да? Ага, щас! Вместо мягкого приземления — оглушительный грохот, обломки в заброшенном карьере и тишина, от которой кровь стынет. Выжили, слава богу, отряхнулись. Думали — отделались испугом? Как бы не так! Тут-то и
Вот, смотри: жизнь Натальи – это как заезженная пластинка. Трое детей, крохотная квартира, гора стирки, которая никогда не кончается… И все это под аккомпанемент мужа, который давно работу не видел, зато орет, как заправский начальник. Ну знаешь, такой тип – диванный генерал, пультом от телика машет, а она крутится, как белка в колесе. Честно, я бы на ее месте уже давно взвыла – где тут о себе вспомнить, когда даже в душ нормально сходить не получается? И вот представь: обычный серый день,