Вера Полякова

Артем, щурясь от пыли, ковырялся в старых коробках в подвале общежития на Васильевском острове. Зацепил ногой ржавую цепь — под грудой газет 90-х блеснул медальон с треснувшим стеклом. «Чего там, Тёма?» — крикнул сверху сосед по комнате, Витя, жуя бутерброд с колбасой. Вечером Артем втихаря разглядывал находку у себя: через трещину проступали цифры — 12, 34, 87. Катя, с которой они вместе готовились к экзаменам в кафе на Невском, заметила, как он нервно теребит цепочку. «Ты как зомби», —
Знаешь, есть такие истории, которые будто царапают душу лезвием. Вот смотри: мальчишка Проша в детстве увидел, как родители гибнут под колёсами машины — этот кошмар врезался в него намертво. После того парень словно застрял во времени. Взрослеет тело, а внутри всё тот же испуганный ребёнок, который упрямо лепит из глины, пытаясь повторить отца-скульптора. Жутко представить, да? Будто через пальцы сквозит холод смерти, а он всё мнёт мокрую глину, надеясь слепить хоть кусочек утраченного мира...
Знаешь, вот история про Марию — учительницу русского и литературы. Ну, ту самую, которая детям твердит: "Пишите грамотно, не позорьтесь!", а сама-то... Ох, жизнь-то её — как нерадивое сочинение. Красной ручкой подчеркнуты все ошибки. Не может она выкинуть из головы того самого Олега, который когда-то свалил из их городка, оставив её с разбитым сердцем и кучей вопросов без ответов. Семнадцать лет тащит этот чемодан без ручки — то открывает, то захлопывает, а выбросить боится. И вот,
Ой, мамочки! Представляете, Вера Михайловна — та самая, что рулит отделением патологии в роддоме? Работа у неё — огонь! То не просто бумажки подписывать: каждый день будто на передовой. То одна мамочка с мужем за ручку ходит, улыбается, как в кино, а у другой и родные-то в глаза не смотрят — мол, куда тебе ребёнка, сама еле на ногах стоишь. А третья… Эх, сердце сжимается — девчонка совсем одна, даже имени малышу не придумала, всё думает, оставить ли его. И ведь каждая история — как открытая
О, слушай, вот история – представляешь, Наполеон с позором драпает из России, а тут вдруг решает утопить весь свой награбленный хабар! Ну, золото-серебро – это понятно, но вот эти странные скрижали с магическими символами… Брр, даже звучит жутковато. А теперь представь, что эти штуки всплывают в наше время, и все кому не лень готовы убиться, чтобы их заполучить. Типа, если их соберут к прилёту кометы – всё, пиши пропало, планета в трубу? Да ну, серьезно?! И вот тут появляется она – Варвара
Представляешь, двое влюбленных — Маша и Володя — будто склеены суперклеем. Без друг друга и дня не могут, прям как те герои из сериалов, только вот война вокруг... Да не та, что в учебниках, а та, что выжигает всё на своем пути. И как тут сохранить это хрупкое «мы»? То письма теряются, то взрывы грохочут за холмом — сердце в пятки. А они всё цепляются за свои смятые фотокарточки и обещания, которые, кажется, даже ветер уносит. Честно, иногда думаешь: да бросьте вы, нашли время для романтики! Ан
Знаешь, представляешь ситуацию: обычная девочка, Марина, 15 лет, вся жизнь впереди — и бац! Лейкоз. Как гром среди ясного неба. Родители, конечно, в панике — им кажется, что только за бугром спасут, только там чудо-врачи. А тут эта Ольга Николаевна, онколог, врезает: «Куда вы ее повезёте? Сейчас двигать — всё равно что подписать смертный приговор!» И ведь говорит жестко, но чувствуется — болеет за свое дело, не спекулирует. А потом вообще как в плохом триллере поворот: у Марины кровь редчайшая,
Представляешь, Настя и Андрей — коллеги, которые тихонько встречаются, пока офис спит. А всё потому, что он дрожит за свою карьерную лестницу: вдруг начальник отдела заподозрит, и всё — прощай повышение? Она-то давно смекнула — для этого мужчины работа важнее любви. Готов ради должности на всё, даже на подлость. И ведь вроде умная девушка, но сердце-то не камень… А потом бац! — в её жизни появляется Костя. Не то чтобы красавец, но с таким обаянием, что аж дух захватывает. Умеет смешить до слёз,
Вот, смотри: обычный вечер, светская тусовка, шампанское льется рекой. А Павел — ну, знаешь, такой журналист, который вечно лезет в чужую боль, — стоит в углу и вдруг замечает её. Девчонка, будто тень: бледная, глаза как у загнанного зверька. И вдруг — губы шевелятся без звука: «Помогите…». Сердце ёкнуло — не показалось? А потом, через пару дней, случайно подмечает: она глотает какие-то таблетки, а мужчина рядом — не муж, охранник какой-то, взгляд ледяной. И всё — приехали. Павел, конечно,