Лиза, работница цеха №3 на обувной фабрике в Твери, после смены застает мужа Виктора с соседкой Аллой в их однокомнатной хрущёвке. "Ты ж три года на диване храпел, а теперь драму устраиваешь?" – бросает он, застегивая ремень. Сумку с личными вещами она кидает в углу заводской раздевалки, где пахнет резиной и потом – там же встречает Максима, электрика с перепачканными мазутом руками, который предлагает переночевать в его комнате в бараке за ТЭЦ. В кабинете начальника транспортного
Знаешь, история эта с самого начала зацепила меня своей странностью — будто сам воздух вокруг героев пропитан чем-то нездешним. Вот смотри: маститый писатель Гуров, который обычно журналистов как назойливых мух отгоняет, вдруг задерживается с каким-то юным репортёром. Не просто пару вопросов отбарабанил, а втянулся в разговор, будто парнишка ему родной! И ладно бы просто симпатия, но нет… Тот парень — копия его друга, погибшего лет двадцать назад. До мурашек точная — те же жесты, привычка губы
Знаешь, история этого Николаса — художника-бунтаря — прям как зеркало нашего времени. Представь: парень, который рисует так, что власти глотку перекрыть норовят. Ну а что? Его картины не вписываются в их уютненькие идеологические шаблончики. Пришлось ему рвануть во Францию — родину свободы, как ему казалось. Думал, там-то уж точно поймут его дерзкие мазки и мысли без цензуры. И ведь сначала всё классно! Французы радушно приняли — талант-то границ не признает. Но очень быстро выяснилось, что