Представь: 1680-е, эпоха, где пахнет порохом, свобода парит как чайка над волнами, а четыре сердца бьются вразнобой по обе стороны океана. Два парня и две девчонки — такие разные, но словно связанные невидимой нитью. Один, наверное, мечтает переписать законы под звездами, другая, готовая жечь паруса ради идеи, что даже не умещается в её ладонях. Атлантика между ними — не просто вода, а целая вселенная страхов и надежд. Смотрю и думаю: как они вообще решались? То ли юношеский максимализм, то ли
Представь себе: 1931 год, Берлин. Молодой Кристофер, весь в мечтах о литературной славе, приезжает по зову друга-поэта. Ну знаешь, как обычно бывает — «давай, тут вдохновение на каждом углу валяется!» А оказалось, город кипит, как прокисшее вино. Снял он комнатенку — о, это надо рассказывать! — с двумя чудаками: старым чудаком-гомосексуалом (тот вечно ворчал на цены на сигары) и девчонкой Жан, которая пела в подпольном кабаке похабные песенки. И ведь именно они потом попали в его книги! А потом