Харизматичный парень по имени Олег Сошников является бесстрашным лётчиком. Отважный подполковник выполняет прямые поручения вышестоящего командования и не боится рисковать собственной жизнью. Его командируют в Сирию. Там располагается военная база, куда ему необходимо прибыть. Осенью 2015-го года ему предстоял боевой вылет. Целеустремленный мужчина отправляется на задание вместе со смелым капитаном Муравьевым, выполняющим роль штурмана. Во время ответственной миссии самолёт атакует турецкий
1942 год. Одно из самых мрачных и тяжелых времен Великой Отечественной войны. Место действия - Ржевская битва, одна из самых кровопролитных и долгих в истории войны. После жестоких боев под селом Овсянниково, от роты советских солдат осталась лишь треть. Бойцы, изнуренные бесконечными боями и недостатком провианта, пытаются продержаться до прихода подкрепления. Но их надежды быстро разрушаются, когда из штаба поступает приказ удержать деревню любой ценой. Отступать нельзя, и это означает только
Василич, опытный участковый с глубокими убеждениями и верой в советские идеалы, уже много лет посвятил службе в органах правопорядка. Его жизнь и работа претерпевают неожиданный поворот, когда в его команду попадает Федя — молодой человек с ярко выраженными рокерскими убеждениями. Федю в милицию направили его родители, стремящиеся защитить сына от возможного преследования за участие в подпольной рок-группе. Василич и Федя представляют собой два разных мира — первый верит в дисциплину и порядок,
Артём, водитель скорой с татуировкой волка на запястье, в пять утра тушил окурок о ржавый борт «Газели» возле горбольницы в Бережске. Коллега Саша, вытирая запёкшуюся кровь с рукава, бросила: «Опять куришь? Скоро сам в реанимобиле окажешься». Он хрипло засмеялся: «Брошу, как только Ивановна перестанет вызывать нас к бомжам с температурой». Через час диспетчерская выдала три вызова подряд: студентка из общежития ПТУ рвёт желчью, старик в «хрущёвке» на Ленина, 15 кричит о жжении в глазах, а потом
Кирилл, пятнадцатилетний парень из поселка Усть-Кой, каждый вечер проверял замёрзшие замки на сарае — отец пропал три недели назад, оставив только потёртый блокнот с пометками о «каменных логовах» и перечнем дат. В доме пахло хвоей и керосином: мать, Марина Степановна, разбирала вещи мужа, вытащив из-под кровати ящик с пулевыми гильзами и фото 1998 года, где он стоял у входа в шахту с группой геологов. *«Там не медведи, Киря… Они больше, чем звери»,* — процитировала она строчку из дневника,
Знаешь, когда смотришь на историю через призму чьих-то глаз — тех, кто жил тогда, — всё кажется каким-то нереальным. Вот эти восемь лет: только вчера ещё балы, кареты, а потом бац — всё рухнуло в одночасье. Войны, революции… Жизнь будто гигантская жерновая мельница — перемалывает судьбы, не спрашивая. Кто-то теряет дом, семью, а другой, глядишь, из грязи в князи выбивается на этом хаосе. Странно, да? Иногда думаю: как они вообще выживали? Вот эти люди — с их страхами, надеждами. Одни цеплялись
Знаешь, жизнь Олега Никонова — это как горка в аквапарке: вроде спокойно плыл себе по течению, а потом бац — и в водоворот. Всё началось с иконы Серафима Саровского. Представляешь? Старинная такая, сама к нему в руки пришла, будто ангел-хранитель решил: «Ну, Олег, держись, щас будет мясо». А дальше — крах. Старого друга-антиквара убили почти на его глазах, музейную шкатулку сперли… Я до сих пор не пойму, как он не поседел тогда за сутки. И ведь самое дикое — на фоне этого бардака он встречает