Хотите исследовать неизвестную сторону московской жизни начала 20 века? Отправляйтесь вместе со знаменитым режиссером Константином Станиславским и известным экспертом Владимиром Гиляровским в таинственное путешествие в самое сердце тьмы - на Хитровку. Раскройте шокирующую правду об убийстве таинственного индийца-сикха, расследуя дело и становясь свидетелями преступного мира забытых московских трущоб. Хитровка: Знак четырех" - это потрясающий шедевр для тех, кто ищет приключений,
Мара, бывшая стриптизёрша, встречает свой 30-й день рождения, переживая кризис среднего возраста. Решив доказать себе и окружающим, что способна на большее, она планирует начать собственное дело. Обратившись к своему состоятельному спонсору с просьбой предоставить ей в управление шикарный салон красоты, Мара сталкивается с неожиданным поворотом: вместо элитного салона ей дают старую автомойку на окраине города. Перед Марой стоит сложная задача — выстоять в жестоком мире бизнеса и спасти
Вано всю свою жизнь провёл в суете московских улиц, давно забыв про солнечные виноградники своей семьи. Грузинские корни казались чем-то далёким, почти чужим. Но удача, как известно, может резко выскользнуть из рук. Он оказался в трудном положении — банк настойчиво требовал выплатить долг, угрожая потерей дома, а сытый взгляд коллекторов следовал за ним на каждом шагу. К тому же его квартира уже стала залогом, и свет в конце тоннеля становился всё тусклее. И когда казалось, что выхода нет,
Марина Соколова, майор полиции с пятном от кофе на мятой рубашке, приехала на лесопилку в шесть утра. Труп Кириллова, местного бизнесмена, нашли в кабинете с разбитыми жалюзи и следами крови на клавиатуре компьютера. «Он не сам счеты сводил», — бросила она Жене, оперативнику в рваных кроссовках, пока тот фотографировал отпечаток сапога на подоконнике. В блокноте Соколовой уже красовались три имени: жена Ирина с чеком из аптеки на транквилизаторы, брат Дмитрий, чей «Жигуль» стоял в гараже с
С детства Артем слышал шепот в метро — обрывки фраз на перроне, плач у эскалаторов. В девятнадцать он работает курьером, развозит посылки по старым хрущевкам. Однажды в квартире на Ленинском проспекте, передавая лекарства бабке Нине, замечает на стене фото мальчика в военной форме. «Это брат мой, Сашка. Пропал под Ржевом», — говорит старуха, наливая чай с брусникой. Артем щурится: за ее спиной стоит прозрачный силуэт в гимнастерке. «Скажи ей, что я не убегал», — доносится голос, пока поезд
Сергей, водитель автобуса 45-го маршрута, приходит в детский сад «Солнышко» после смены. В раздевалке он застает воспитательницу Марину, которая упрекает его за опоздание: «Опять до шести на маршруте торчал? У других отцы в три часа уже тут стоят». Его дочь Аня, в рваных колготках, молчит, ковыряя пальцем трещину на шкафчике. Сергей хрипит: «У других отцы на иномарках, а я пешком с депо». В кармане — смятая распечатка алиментов за прошлый месяц. На столе у заведующей он замечает чашку с
Наталья Иванова приехала в Санкт-Петербург через двенадцать лет, остановилась в хостеле у вокзала. На столе — фотография сестры Елены с обгоревшим уголком, пачка старых писем на кириллице. «Ищем тебя на Уралмаше», — бормотала она, разбирая записи в потёртом блокноте. Встреча с Еленой назначена в заброшенном бассейне «Юность»: треснутые кафельные стены, лужи на полу. «Ты всё ещё веришь, что мы могли сбежать?» — спросила Елена, поправляя замшевую куртку. Сестра протянула ключ от сейфа в бывшем
Игорь затягивается сигаретой, разглядывая трещину на лобовом стекле. В кузове — партия холодильников из Челябинска в Новосибирск. Рация хрипит: *«Слева фура с рыбой обгоняет, держи дистанцию»*, — это Василий, его напарник, тянет в соседней колонне. На стоянке под Красноярском Игорь ковыряет ключом замерзший замок бензобака. *«Опять солярку слили, как последний раз в Омске»*, — бормочет он, доставая запаску из-под сиденья, где лежит потрепанная фотография сына Максима на фоне школьной доски. В
Знаешь, я недавно наткнулся на один документальный фильм про Ленина — такой, от которого волосы дыбом! Там не просто сухие даты из учебника, а настоящий детектив: архивные записи, переписки, куча моментов, о которых раньше даже шептаться боялись. Вот честно — я и не думал, что революция может оказаться такой... личной. Там показывают его не как памятник с броневика, а как живого человека: с сомнениями, странными соратниками, тайными встречами в подполье. Особенно врезался эпизод, где он,