Сериал "Там, где цветет полынь" - это незабываемая и увлекательная история десятиклассницы Ульяны, жизнь которой меняется в одно мгновение, когда она узнает, что обладает страшным даром - способностью предвидеть смерть других людей. После трагической случайности, в результате которой она остается без семьи и дома, Ульяна отправляется в путь самопознания, который приводит ее к встрече с потусторонними силами. Этими силами управляет таинственная женщина по имени Рута, которая владеет
Как часто женщины несут на своих плечах всю заботу о семье? Этот вопрос, вероятно, стал отправной точкой для создателей комедийной драмы "Я буду жить". Фильм рассказывает историю Аллы, главной героини картины, которая борется за свое существование, обеспечивая пропитание не только себе, но и четырем другим людям: двум бывшим мужьям и двум детям. Алла - женщина, которая ведет далеко не легкую жизнь. Она вынуждена работать изо всех сил, чтобы поддержать свою семью. Но, к сожалению, ее
Лидия Михайловна, учительница с потёртым журналом под мышкой, заметила Глеба за последней партой — тот строчил что-то в тетрадь, игнорируя тест по *Войне и миру*. "Опять двойка?" — спросила она, разглядывая каракули на полях. Вместо ответа он сунул ей листок: стихи про ржавые качели во дворе и отца, который "уехал за хлебом и не вернулся". "Ты же сам это придумал?" — она прищурилась, смахнув крошки с подоконника, где валялись чьи-то забытые варежки. После уроков
Ну представь — твой парень всерьёз увлечён переодеванием в солдата XIX века, а ты даже не можешь отличить эполет от погона. Вот и Соня в полном ступоре: ну как можно тратить выходные на беготню с муляжом ружья? Ссорились, конечно, до хрипоты — отношения трещали по швам, будто старый паркет. А потом... Знаешь, как бывает? Вроде злишься, а сам невольно копаешься в себе. И тут — бац! — семейные альбомы оказались круче детектива. Бабушка на фотке 1943-го смотрит так, будто видит тебя насквозь, а
Кто сказал, что у войны не женское лицо? Смотришь на плакат с Родиной-матерью или тот монумент на Мамаевом кургане — и сразу вопросы. Женщина, которая жизнь даёт, сама идёт её отнимать… Не парадокс ли? Мне кажется, это как красная тревога: если они взялись за оружие, значит, всё — крайняя черта. Страна на краю. А ведь брали. Тысячами. Представь — 800 тысяч! Я вот пытаюсь вообразить эту толпу на стадионе, и не получается. А они не на трибунах — в окопах, госпиталях, небе. Медалями награждали,