В фильме рассказывается о судьбе Анны, некогда богатой красавицы, чей мир рушится, когда ее муж внезапно покидает ее без объяснения причин, разрушая ее счастье и благополучие. Как будто этого предательства было недостаточно, он подает на развод, и Анна чувствует себя потерянной и одинокой. Но среди этой суматохи забрезжил огонек надежды. Еще до развода Анна погрузилась в благотворительный проект, получив от мужа обещание финансовой поддержки. Однако, когда он исчезает из ее жизни и отказывается
В преддверии Нового года трио уникальных персонажей собирается совершить нечто, что изменит их жизни навсегда. В другое время, возможно, они бы не рискнули, но обстоятельства заставляют их действовать. Первый из них - обычный работник магазина игрушек. Он терпит унижения и низкую зарплату от своего начальника, который постоянно пытается унизить его, не давая ему больше, чем он заслуживает. Когда он узнает, что весь магазин, где он трудится, принадлежит ему, он решает совершить кражу. Его
Знаешь, как бывает — вроде обычное дело: там убийство, «бытовуха», все ясно как божий день. Но нет же, наш Симаков — чувак тот еще! Представь себе следователя, который вечно ходит в мятом пиджаке, разговаривает сам с собой и верит, что правду можно вытащить наружу только через какую-то чертову магию. Ну или через свой «опыт реконструкции», как он это называет. Коллеги его то глазами закатывают, то втихаря завидуют: а вдруг и правда сработает? Особенно Юля, эта молодая криминалистка, не знает,
Лера, бармена из питерской забегаловки «Круассан», замечает в кармане куртки Паши смятую записку: *«Жду в пятницу у Моста. Не опаздывай»*. Паша, гитарист местной панк-группы, отмахивается: «Это Сашка из «Гаражей» про афишу просил, не гони». Но в пятницу Лера, смяв в руке грязный чек из прачечной, идет за ним к Летнему саду. Видит, как Паша целует в затылок рыжую девушку в косухе — Олю, вокалистку из конкурирующей группы. «Ты вообще помнишь, где я работаю?» — бросает Лера, когда Паша вечером
В заброшенном НИИ вирусологии под Новосибирском младший лаборант Кирилл, 23 года, вскрывает холодильник с образцами 1986 года. Находит ампулу с пометкой «Вариола-М» и случайно разбивает её — жидкость попадает на царапину. Через два дня у него поднимается температура, а на ладонях появляются чёрные пятна, похожие на оспу. Сестра Катя, медсестра в городской поликлинике, замечает странности: «Ты как зомби, даже свет не включаешь. Иди рентген сделай». Вместо аппарата — очередь из бабушек с
Волгоград, середина лета. Сергей, водитель скорой с татуировкой якоря на запястье, замечает, как пыль с высохшей степи лезет в кабинет через щели в рамах. «Опять этот ветрище с Каспия», — бормочет он, вытирая пот со лба тряпкой, пахнущей бензином. В регистратуре больницы Лида, медсестра в выцветшем халате, пытается успокоить старика с давлением: «Дед, не ори, все таблетки раздала — жди поставку». Внезапно свет гаснет, из динамиков трещит голос диспетчера: «На въезде в Элисту фуры перевернуло —
Алексей Морозов, учитель истории в потёртом пиджаке, каждое утро пробирался через школьный двор, где старшеклассники прятали сигареты за спинами при виде завуча. В кабинете №14 пахло старыми партами и дошираком — ученик Витя Клыков, развалившись на последней парте, бросал: *«Опять про коллективизацию? Давайте лучше про майнинг».* После уроков Алексей задерживался, стирая с доски меловые пятна, пока уборщица Тамара Ивановна ворчала: *«Ваши отличники опять туалетную бумагу в унитаз запихнули»*.
Игорь, водитель грузовика с прожженной сигаретой дыркой на рукаве, вытаскивает Сергея, хирурга из областной больницы, из перевернутой «Газели». Трасса М53 под Красноярском, снег слепит глаза — они съехали в кювет после того, как Игорь крутанул руль, уворачиваясь от лося. «Двигатель заглох, — бормочет он, вытирая кровь с рассеченной брови обледеневшим рукавом. — До Тайшета километров тридцать, если через лес резать». Сергей, доставая из багажника аптечку с потрескавшимся пластиком, накладывает
Юлька терпеть не могла эту старуху, у которой мыла полы. Ну вот честно — каждый раз, как та щупальцами в кружевах чай помешивала, аж зубы сводило! Но... черт возьми, как же она ей завидовала. Марта Рудольфовна — будто с портрета XIX века сошла: спина прямая, взгляд ледяной, а командовала так, будто Юлька не домработница, а крепостная при дворе. «Подумаешь, королева без королевства», — мысленно огрызалась девчонка, вытирая пыль с хрустальных безделушек. А план-то ведь не отменить. Стиснула зубы,