Древний мир, отстающий на 35 тысяч лет от нашего времени, открывается перед зрителями в этом фильме. В центре истории - два племени, живущие бок о бок в мире и гармонии, но разделяемые одним существенным различием. Племя Чистых Волос преуспевает благодаря своей тайной формуле шампуня, которую они строго охраняют от посторонних глаз. С другой стороны, племя Грязных Волос страдает от неудобств, вызванных отсутствием подобного средства, их существование омрачено зудом и страданиями. Однако,
В Версале 1723 года Луи-Филипп, герцог Орлеанский, разваливается в кресле с графином бургундского, пока его любовница мадам де При пытается втолковать ему план смещения регента. «Ты проспишь свой переворот, если не оторвешь задницу от бархата», — шипит она, поправляя напудренный парик. Тем временем в парижской лавке на rue Saint-Denis молодой переплетчик Антуан клеит обложки для запрещенных памфлетов, пряча под стопкой бумаг письмо от таинственного «Л.В.». Его сестра Мари-Клод, служанка в отеле
Луи, 17 лет, переехал из панельного пригорода Парижа в провансальскую деревушку после того, как мать забрала его у отца-алкоголика. В доме с облупившейся зелёной ставней он нашёл засохший гербарий на подоконнике — видимо, предыдущие жильцы коллекционировали чабрец и шалфей. На третий день Элиз, местная девчонка в заляпанных землёй джинсах, через забор бросила: «Твой плющ на балконе сдохнет, если не уберёшь с южной стороны». Пока они вместе переставляли горшки, Луи заметил шрам на её ладони —
Марен, 16 лет, переезжает с отцом-художником в Брюссель после развода родителей. Ее комната в новой квартире на улице Анспаш пахнет старыми обоями, а на полу валяется коробка с японскими комиксами, которые она стесняется показывать одноклассникам. В школе *Св. Терезы* на первом уроке географии она роняет учебник, ударяя парня в очках — Жереми, который позже шепчет соседке: *«Она как пингвин в автобусе»*. На перемене Марен прячется в углу двора, жуя сэндвич с ветчиной, пока рыжеволосая Камилла
В начале Жанна Пуассон, в розовом платье с вышитыми жасминами, стоит у зеркала, поправляя прядь волос перед балом в Версале. Её муж, Шарль-Гильом, мрачно шутит: *«Ты потратила на этот тюль последние луидоры из конюшни»*. Она не отвечает, закусывает губу — через час она впервые увидит Людовика XV. На балу король, почесывая рукав камзола, просит её назвать год рождения Расина. *«1639, Ваше Величество, но его стихи моложе вашего королевства»*, — отвечает она, пряча дрожь в голосе. Через неделю
Знаете, как иногда старые обиды не дают покоя? Вот Филипп, этот заместитель мэра, видимо, думал, что прошлое похоронено — ан нет! Фрэнсис, его бывший наставник, оказался не из тех, кто прощает. Представляете: годами копить ярость, а потом — бац! — вынырнуть из небытия с идеей фикс: вернуть всё, что потерял. И ведь не просто так, а с Амели, советницей того самого человека, который, наверное, кошмарит его сны. Ирония судьбы? Ещё какая! Лично мне кажется, Фрэнсис уже на той грани, где принципы
Знакомься с Винсентом — парнем, у которого жизнь в один момент пошла под откос. Всё из-за этой чёртовой болезни, которая выбила его из армии, будто пустую гильзу. Пришлось сматываться обратно в Марсель, к семье, хотя он же тысячу раз клялся, что ноги его тут больше не будет. Ну а как иначе? Без вариантов. И вот тут-то начинается самое интересное. Сверху, понимаешь, протягивают руку помощи: мол, мы тебя вылечим, суперсовременными штуками. Только вот загвоздка — нужно вступить в какую-то контору
Вот, смотри, эти Паскье... Ну что о них сказать? Живут скромно, но душа в душу — хоть денег вечно не хватает, хоть то Фердинанд заболеет, то Жозеф сбегает с уроков на подработки. А все равно вечерами за общим столом галдят, смеются, как будто проблемы их не касаются. Родители, Рам с Люси, — те вообще герои: пашут как проклятые, лишь бы Лоран в свой биологический институт пробился (парень-то, говорят, микроскоп вместо игрушки в детстве просил!), а Сесиль на скрипке не бряцала бы где-нибудь в
Знаешь, есть такие фильмы, после которых сидишь и думаешь: «Что это вообще было?» Вот этот — из той же категории. Помню, как впервые его увидел: кадры такие сочные, будто красками по холоду намазали, а сюжет петляет, как тропинка в заброшенном парке. То ли сон, то ли явь — черт его разберет. Персонажи... Ох, эти чудаки в помятых пиджаках и платьях из бабушкиного сундука! Говорили загадками, смеялись вполголоса, и почему-то казалось, что они знают про тебя что-то, чего ты сам не понимаешь.