Евгенич, одаренный музыкальный продюсер, автор всех главных хитов 90-х, после долгих 30 лет изгнания, решает вернуться в безжалостный мир шоу-бизнеса. Его возвращение осуществляется под руководством его старого друга и союзника из 90-х, Виктора Ворохова. Виктор не только обеспечивает Евгенича пищей, но и приводит к нему в скромный подвал клиентов - звёзд российской эстрады, жаждущих новых хитов. Однако, возвращение Евгенича на музыкальную арену не вызывает радости у его давнего соперника,
Лида, 17 лет, чинит старую «Ладу» в гараже отца под Уфой. Руки в царапинах, волосы пахнут бензином. Максим, её сосед, приносит ей чекушку «Балтики» после колледжа: «Держи, чтоб не заржавело». Он мечтает собрать группу, но репетирует в подвале котельной, где батареи шипят как змеи. Лида прячет бутылку под сиденье — отец выбьет дверь, если найдет. По вечерам они слушают «Кино» на разбитом плеере, спорят о будущем. «Через месяц мне восемнадцать, а я даже в Казани не была», — бросает Лида, вытирая
Кирилл, слесарь с завода в Дзержинске, нашел в цеху ржавый прибор, похожий на гибрид рации и калькулятора. В тот же вечер, пока в общаге трещала проводка, он тыкал в кнопки — экран замигал зеленым: *«Лида, 14.10.1985. Передайте отцу: чертежи в котле».* Он вырубил свет во всем корпусе, на лестнице завопили соседи. Утром в раздевалке услышал голос из динамика: «Ты где взял коммутатор? Папа три дня пьяный — опять премию срезали». Лида, девчонка в застиранном комбинезоне, оказалась дочерью инженера
Лиза, тридцатилетняя фармацевт с татуировкой совы на запястье, каждый день открывает аптеку в полузаброшенном районе Подольска. Полки с лекарствами соседствуют с баночками домашнего варенья, которое оставляют бабушки из соседних пятиэтажек. Утром к ней заходит Николай Петрович, ветеран с тростью, и вместо привычного «корвалола» бормочет: «А от одиночества у вас что-нибудь есть?». Лиза протягивает ему пакетик ромашкового чая: «Бесплатно. Но завтра приходите — будем чинить розетку». В углу, за
Представь обычный городок где-нибудь в глубинке: серое небо, панельки, запах дождя на асфальте. Вот там-то и жила Яна — девчонка лет семнадцати, которая мечтала сбежать хоть в Москву, хоть на край света. А вместо этого однажды проснулась с дикой мигренью и… способностью двигать предметы взглядом. Ну, типа как в тех американских комиксах, только вместо крутого костюма — растянутый свитер и джинсы из секонда. Сначала думала, что это глюки от недосыпа, но когда случайно разбила мамину вазу взмахом
Где-то между шумным городом и тихими деревеньками раскинулось место, где судьбы сплетаются так причудливо, что диву даёшься. Тут и страсти кипят нешуточные: одна героиня, с виду простая учительница, втихую грезит о большой сцене, а местный предприниматель, весь из себя брутальный, оказывается, пишет стихи по ночам. А вокруг них — куча народа: старухи-сплетницы, вечно всё знающие наперёд, парнишка-мечтатель, готовый горы свернуть ради любви, да пара влюблённых, чьи семьи грызутся как собаки
Ох, если бы мне раньше сказали, что случайный вечерний просмотр заставит меня хихикать в голос и вцепляться в подлокотник дивана! Ну знаешь, такие фильмы, где изначально кажется: "опять эти шаблонные перестрелки да глупые шутки", ан нет — тут тебя сначала обманывают тизером банальности, а потом резко врубают сюжетные горки. Главный герой, который вроде бы типичный "крутой агент с прошлым", вдруг начинает нести такую абсурдную чепуху про бабушкин рецепт печенья в середине
Знаешь, иногда кажется, что история сама ищет способы разбить нам сердце. Вот смотри: начало XX века, юная княжна Вера — вся изысканность и наивность, а поручик Андрей — этакий харизматичный сорвиголова. Познакомились почти как в анекдоте: она уронила веер в грязь, он поднял, а потом месяц тайком слал букеты вместо извинений. Романтика, трепет, прогулки под фонарями… Ну ты понимаешь — классика жанра. Казалось, сейчас заиграет скрипка, и они заживут если не долго, то уж точно счастливо. А потом
Знаешь, это шоу про таланты — там всё так драйвово закручено! Сначала этап, где наставники вообще не видят участников, только слушают. Представляешь, сидят креслом к сцене спиной, и если голос зацепил — бац, кнопку жмут! Я всегда залипаю на этих моментах: у человека дрожит голос, а тут вдруг — тррр! Кресло поворачивается, и он понимает, что его выбрали. Мурашки! Потом начинается самое жаркое — битвы между командами. Тут уже не до сантиментов: участники друг против друга поют один и тот же трек,